По ним не плавали больше ни пароходы, ни теплоходы. Даже паруса яхт и те не белели в морской дали.
Матросы, перестав плавать и ощущать вкус солёного ветра, превращались в обыкновенных сухопутных жителей. Вместо того чтобы стоять на палубе и грудью принимать на себя девятибалльный шторм, ходили с авоськами в магазин за колбасой и хлебом. А капитаны, эти морские волки, просолившиеся до костей, сняв свои фуражки с «капустой», уже не держали в зубах трубки, не давали команду «Полный вперёд». Они сидели в тени деревьев, играли в домино и нянчили внуков. Никто уже не носил тельняшек, бескозырок с ленточками, с якорями, матросских бушлатов — дети даже не знали, что это такое.
Это был почти конец света. Дальше так продолжаться не могло. Самые мудрые матросы и капитаны собрались на совет. Они решили послать капитана теплохода, который слегка задел Дворцовый мост, чтобы он извинился перед мостом и тот простил бы его и поднял свою разводную часть.
Капитан теплохода пришёл к мосту и по всем правилам извинился. И Дворцовый мост поднял свою разводную часть и пропустил теплоходы и баржи.
Моря и океаны опять заполнились судами, матросы стали носить тельняшки, ходить в море и возвращаться домой, грудью встречать бури и штормы, капитаны — носить свои фуражки и командовать: «Полный вперёд!»
И это было очень хорошо и кстати.
*Учёный и волшебная птица
Один учёный из Института птицеводства, наловившись разных птиц, захотел поймать волшебную птицу.
Он собрал себя в дорогу, взял мешок, чтобы положить туда птицу, и отправился в лес.
Вышел он утром бодрый и свежий. Шёл, насвистывая песенку и веря в свой успех.
Но, побродив по лесу день, другой, третий, походив неделю, месяц, он устал, приуныл. И цель не казалась ему уже такой близкой, и сомнения, поймает ли он волшебную птицу, к нему приходили.
Но он продолжал свои поиски.
Вскоре у него износились ботинки, и он шёл по колючей траве босиком, раздирая ноги в кровь. Износилась одежда, и тело его прикрывали рваные лохмотья. Кончились продукты, и он питался ягодами и кореньями трав. Наконец не стало соли и спичек, а каждый, кто ходит по лесу, знает, как трудно быть в лесу без соли и огня.
Разные звери попадались ему в лесу. Он встречал львов и тигров, на него нападали волки и кусали змеи. Он мок и мёрз под дождём и изнывал от жары и жажды. Несколько раз он был при смерти и только упорство и чудо его спасало.
Наконец он обошёл весь лес, но волшебной птицы не нашёл. И тогда он повернул обратно.
Другой на его месте очень бы огорчился, что не свершилось задуманное, что он не поймал волшебной птицы. Но учёный был весёлым человеком, и он не унывал. Он сказал себе: «Пусть я не нашёл волшебную птицу, но я обошёл весь лес. Я видел разных зверей, мёрз и голодал. Я умирал, но остался жив. А это тоже кое-что значит. Жизнь можно прожить и не поймав волшебную птицу».
Он вернулся домой, в институт, и повесил пустой мешок на гвоздь.
Одна лаборантка учёного, думая, что он принёс в мешке какую-нибудь птицу, по обыкновению взяла мешок и развязала его. И увидела в мешке волшебную птицу.
Сама ли волшебная птица залетела к нему в мешок, когда он этого не видел, или кто её туда положил — неизвестно. Но когда женщина, увидав волшебную птицу, вскрикнула и уронила мешок, из него выпорхнула птица и улетела. Прибежавший на крик учёный был так поражён, увидев улетающую волшебную птицу, что не успел ни рук развести, ни слова сказать.
Этой бы истории, конечно, никто не поверил: мало ли болтают на земле всякого. Но по счастью, во дворе института стояли в это утро две женщины, дворничихи, убирая мусор. Они-то и увидели, как из раскрытого окна вылетела волшебная птица и пропала в небе. О чём клятвенно засвидетельствовали другим.
Мы лишь подтверждаем их свидетельство.
*Конь Мотылёк
Как-то реставрировали Нарвские ворота на площади Стачек. Художник-реставратор Паша, счищая с медных коней патину, взял да и пощекотал шутки ради у одного коня брюхо. Известно, что щекотки не любят даже медные кони. Конь по кличке Мотылёк спрыгнул по деревянным лесам вниз и ускакал по проспекту Стачек в сторону Автова за город.
Бедный художник-реставратор Паша побежал за конём с криком «Стой!», но куда там! Конь Мотылёк так припустил по асфальту, что через пять минут его, как говорится, и след простыл.
Первым делом, конечно, конь Мотылёк прискакал на большой луг. Настоявшись наверху Нарвских ворот и надышавшись в городе запахами бензина, он с радостью бросился нюхать цветы и травы и даже есть их.
Потом он валялся и катался по земле, и это тоже было прекрасно. Он купался в речке и пил воду из ручья. Скакал по полям и лугам, обгоняя ветер. И грива, и хвост его развевались.
Старый конюх дядя Вася посчитал его за приблудного соседского коня, запряг в телегу и возил на нём из леса дрова. И конь Мотылёк весь день работал в охотку, а вечером, наработавшись, был отпущен на волю.
Деревенские ребятишки вместе с другими конями погнали его в ночное. Они разожгли на берегу речки костёр и рассказывали друг другу разные смешные и страшные истории.
Конь Мотылёк стоял от них недалеко. Он нехотя рвал травинки, и слушал шорох ночных трав, кваканье лягушек в болоте, крик коростеля, и с непривычки косился по сторонам и вздрагивал.
Почуяв чужака, кони сначала не хотели принимать Мотылька в свой табун, но потом, привыкнув к нему, обнюхав, приняли.
Только к утру усталый художник-реставратор Паша нашёл коня Мотылька у речки. Он подманил его горбушкой хлеба с солью, припасённой заранее, поймал и за узду привёл в город.
Конь Мотылёк снова стал неподвижно стоять с другими конями наверху Нарвских ворот.
Нет-нет и вспомнит он один счастливо прожитый день за городом.
*Буксир и Кутузовская набережная
Плавал по Неве буксир. Таскал за собой тяжёлые баржи с досками, песком, кирпичом и прочим грузом.
Однажды стоял буксир с баржей у стен Кутузовской набережной, напротив Летнего сада, в ожидании, когда в полночь разведут мосты и можно будет идти в Финский залив.
Но вот наступила полночь, на Неве развели мосты, и буксир отправился в путь.
Матрос с баржи, заболтавшийся с девушкой, которая в это время гуляла на набережной,
